Те, кто ругают прошлогоднего юбиляра Вуди Аллена за фильм «Матч пойнт», нахально заявленный на «Золотой глобус» в трех номинациях, делают это с тем же бессильным раздражением, с каким ранее обрушивались на «Близость» Майка Николса. Старики явно выделываются, почуяв, что на восьмом десятке можно все. Впадать в литературщину, нарочито плюнув на актуальность, изображать патриархов, озабоченных «вечными» темами, создавать видимость глубоких размышлений под маской усталого равнодушия.
Один влиятельный европейский критик назвал «Матч-пойнт» худшим фильмом года, «жидкой, лишенной вдохновения копией смутных морализаторских историй, которым в кино несть числа». Другой – блистательным ретро, чьи автоцитаты отсылают к «Любви и смерти» (1975) с заходом в «Преступления и проступки» (1989). С остальными мнениями та же чересполосица. В любом случае, это, наверное, самый грустный фильм Вуди Аллена – нью-йоркского Зощенко, чей смех сквозь слезы был привычным, если не единственно возможным проявлением гуманизма. Здесь нет ни самого маэстро, ни списанных с него болтливых комиков с холерической жестикуляцией, ни даже вечного и неизменного Манхэттена, где по определению должны разворачиваться события. Впервые в карьере Вуди Аллена съемки на родине оказались ему не по карману, и действие было перенесено в Лондон. Город черных кебов и красного кирпича, Биг-Бена и галереи Тейт, скромных аристократов и расфуфыренных гвардейцев у королевского дворца. Город ненастоящих, аллегорических драм.
Именно таким видит его Вуди Аллен, чьи знания о незапамятной метрополии, может, и не ограничены путеводителем серии Dorling Kindersly, но уж точно основаны на литературе и кино куда больше, чем на непосредственном опыте. Отсюда – парадоксальная честность фильма. Было бы куда хуже, если демонстративно сконструированная история карьеры амбициозного разночинца заигрывала бы с принципом реальности. В преувеличенно архаичных декорациях должна разворачиваться преувеличенно архаичная, иначе говоря – «вечная» интрига. Профессиональный теннисист Крис Уилтон (Джонатан Рис-Майерс) уходит из большого спорта, оценив свои гарантии на место в третьей сотне мирового рейтинга. Он ирландец, умеющий только махать ракеткой и желающий поселиться только в Лондоне. Устроившись инструктором в престижный клуб, Крис быстро знакомится с аристократом Томом Хьюиттом (Мэттью Гуд). Выясняется, что оба разделяют любовь к теннису и опере. Не проходит и суток, а Крис уже сидит в личной ложе клана Хьюиттов, глава которого владеет крупной компанией, охотится в лучших угодьях и жертвует на Королевскую оперу. Крис себе сидит, а на него вовсю глядит, сжимая бедра, милая и лишь чуточку страшненькая сестра Тома – Хлоя (Эмили Мортимер). Интенсивность их романа сопоставима лишь со скоростью подачи в профессиональном теннисе.
Кстати, о названии. Match Point – это решающая ситуация, когда от одного броска зависит исход поединка. Начальные титры предваряет крупный план сетки, над которой в мерном рапиде вращается отскочивший мяч: упадет по ту ли, по эту ли сторону… «Лучше быть везучим, чем добрым» – звучит закадровый голос. Крис активно продвигает эту плоскую мудрость в жизнь. Удача сама плывет ему в руки. Старинный дом распахивает перед ним дубовые двери, глава почтенного семейства устраивает его в свою фирму, и только сексапильная невеста Тома – начинающая и, к тому же, американская актерка Нола Райс (Скарлетт Йоханссон) – вмешивается в идиллический сценарий. Вмешивается невольно, так как Крис просто ничего не может с собой поделать и в своих ухаживаниях переходит все границы приличий. Но то ли это выдержка у всех такая, то ли ни у кого глаза с мозгом не сообщаются, но какое-то время Крису все сходит с рук. Его женитьба на Хлое почти совпадает по времени со ссорой Нолы и Тома – хороший сын, послушался маму. Это еще один фарт: теперь Крис может беспрепятственно крутить с Нолой, не опасаясь, что кто-то из близких родственников отстрелит ему дымящиеся чресла в примятой ржи фамильных полей. Пока Хлоя мучается, стараясь забеременеть строго по календарю, Крис все чаще отлучается с работы, чтобы совокупиться с Нолой. Истощенный страстной продавщицей, почти оставившей мечты о сцене, Крис отбояривается от жены тем, что очень устал в офисе, ведь у него теперь такая ответственная должность, машина с водителем, разъезды и переговоры… Природа не терпит пустоты. Даже если бы Крис не был балбесом, что так убедительно получился у балансирующего на грани бездарности Риса-Майерса, у него бы все равно порвался презерватив. Нола беременеет, устраивает Крису сцены и требует уйти от Хлои, он клянется, кусает пухлые губы и ничего не может сделать. Его хватает только на то, чтобы взять у тестя охотничий дробовик и отправиться к Ноле в гости. Еще в самом начале Криса довольно долго показывают за чтением «Преступления и наказания», чтобы не осталось никаких сомнений в наличии у него наполеоновского комплекса. Соседская старушка – хороший инструмент запутывания следов. Инсценировав убийство в поисках наркотиков, Крис дожидается Нолу в подъезде, укладывает ее как мнимого свидетеля и стремглав бежит в театр, где его дожидается ненаглядная Хлоя. В кои-то веки подарил ей культпоход на ненавистный мюзикл, опаздывать нехорошо.
Почти беспрекословное следование сюжету «Американской трагедии» Драйзера с этого момента несколько нарушается. И не только потому, что дело происходит в Англии, но и потому, что при всей архаичности это история современного зла. Естественная для XIX века неизбежность наказания сменилась в следующем столетии эпатирующей, играющей своим демонизмом безнаказанностью, которая со временем поблекла и превратилась в повседневную рутину. Крис выбрасывает кольцо соседской старушки в Темзу, а оно, как тот теннисный мячик, ударяется о парапет, и падает на набережную, заставляя наиболее отсталых зрителей ждать обвинительного заключения. Как бы не так: кольцо всплывет не в деле Криса Уилтона, а в кармане незадачливого наркомана, чтобы детектив, слишком внимательно прочитавший дневник Нолы Райс, не переусердствовал в расследованиях. Тем более, что чета Уилтонов уже готовиться привезти из роддома своего первенца. Это не диагноз обществу и, тем более, не обвинительное заключение. Провидение привечает успешных, и Вуди Аллен не думает, что к этому надо как-то относиться. Ему семьдесят лет. Позади жизнь, в которой явно было больше того, что нашло отражение в фильме «Матч-пойнт». Вопрос «и что же?» неуместен, ибо перед нами – его экранизация. Тема не стареет, по крайней мере – в обозримой перспективе.
|
