На чем бы зарубить (на лбу или на носу наших мастеров кино, а заодно и критиков?) простую истину, что война может быть предметом и целью в документальном кино, а в художественном она – нечто другое. Она – выразительное средство обострения либо лирического переживания (как в «Балладе о солдате»), либо трагического ощущения разлада внутренних миров (как в «Летят журавли»). Либо материал для приключенческого «экшена» (как в «Звезде» или в «Августе 44-го»). Она может стать даже мотивом для водевильного действа (как в «Небесном тихоходе»).
Наконец, война еще может послужить оптикой (телескопом, перископом, полевым биноклем, в том числе и перевернутым), посредством которой мы наблюдаем и исследуем сегодняшнюю реальность, которая, в свою очередь, для нас, современников, как обратная сторона Луны – прямо на нее не посмотришь – требуется загибающийся взгляд.
Праздничный телеэкран выдал все возможные варианты «употребления» материала войны. Но более всех отличился, как и следовало ожидать «Первый канал», который придумал показать Девятого мая «Девятую роту».
Эту картину уже числят по ведомству военно-патриотического воспитания и считают памятником советским солдатам, погибшим на той далекой, на Афганской.
По-моему, это миф о мифе. Афганские перипетии в фильме Федора Бондарчука – всего лишь окуляры. И что мы видим, прильнув к ним?
Мы видим, во-первых, что «Девятая рота» - это, в сущности, лицензионное «Шоу выживания»; у нас оно называется «Последний герой». Люди из толпы, участвуя в них, надеются сорвать хороший куш, ну и плюс паблисити, плюс острые ощущения. А вот звезды срываются на «необитаемый остров» или устремляются в «Сердце Африки» от слишком хорошей жизни. Обожравшись пирожных и икры, хочется пожевать черную корку с сырой крупой…
Хочется чего-нибудь сермяжно-кирзового. Уставшим от правильной цивилизованной буржуазности хочется стихии и непредсказуемости. Уставшим от самих себя хочется побыть зулусом, Тарзаном, Робинзоном… Или, на худой конец, - условным афганцем. А уставшим от тусовок, гламура и глянца клипмейкерам захотелось настоящих крупномасштабных блокбастерных страстей.
Так получилась «Девятая рота», массовый успех которой, на мой взгляд, объясняется тем, что нынешнее молодое поколение, находящееся уже несколько лет в состоянии духовной и душевной невесомости, тоже устало. И когда на свет божий вынырнула картина, которая дала шанс племени молодому незнакомому сопережить «последним героям», оказавшимся в условиях смертельного экстрима, балансирующим на краю пропасти, заглядывающим в ее бездну и т.д., то оно жадно прильнуло к широкоформатному экрану, чтобы хоть так, на эмоциональном уровне, компенсировать бессмыслицу собственной повседневности.
Во-вторых, после случая с солдатом Андреем Сычевым, как-то по другому смотришь эпохальное произведение Федора Бондарчука.
Смотришь и видишь: откуда берется беспримерно жестокая современная дедовщина. В картине – она едва ли не самый эффективный, чудодейственный способ воспитания новобранца. К тому же легализованный, героизированный, морально оправданный. Избить салагу до бесчувствия, в порядке назидания – святое дело, священная обязанность бывалого прапора?.. Надо было умудриться, чтобы увидеть в этой картине апологию российской армии, а не ее невольный диагноз.
Тем не менее, топ-менеджеры «Первого канала» сочли возможным поставить «Девятую роту» в праздничный вечер. Это такой привет Андрею Сычеву от Константина Эрнста.
|
