Ежегодное послеоскаровское развлечение - на утро после церемонии звонить друзьям и ругать американскую киноакадемию - в этом году неожиданно отменилось ввиду отсутвия достойного повода для ругани.
Четыре главных "Оскара" взяла действительно отменная картина Клинта Иствуда Million Dollar Baby - штучный образчик староамериканского реализма, действительно удивительный по нынешнему времени случай, когда режиссер ищет правду жизни не в нонфикшне и не с ручной камерой. Один из самых вдумчивых киноамериканцев старшего поколения Иствуд показал себя модернистом не в традиционном искуствоведческом, а в религиозном смысле: его на первый взгляд донельзя безысходная и пессимистичная боксерская драма на деле скрывает в себе довольно простой и полезный рецепт для преодоления кризиса веры - на тот случай, если кто-то из присуствующих в таком рецепте действительно нуждается. Максимум, что тут можно себе позволить - поворчать, что "Оскаров" у фильма по итогам оказалось четыре, а, скажем, не пять.
Иствуда, номинировавшегося, кроме режиссуры, и за мужскую роль, тут обошел артист Фокс, сыгравиший Рэя Чарльза в на удивление непротивном биографическом фильме "Рэй" (и удачно вместивший в рамки одной роли образы чернокожего, инвалида и покойника). Вместе с тем, наиболее неприятный из номинантов - мастерская, но весьма бессовестная картина Марка Фостера про Дж.М. Барри "Волшебная страна" не получила ничего, кроме приза за музыку, которая там действтиельно приличная. А "Авиатор" Мартина Скорсезе - вещь не столько хорошая, сколько очень красивая, собрал все честно заслуженные награды за красоту - костюмы, работу художника-постанщика и артистку Кейт Блэншет, изобразившую Кэтрин Хепберн.
То, что академики, против обыкновения, на этот раз проголосовали как-то очень разумно, не отменяет общей унылой предсказуемости всей затеи. Из года в год про "Оскара" все слишком давно и заранее понятно - это стабильно сказывается и на внутриамериканских телевизионных рейтингах, отчего организаторы лихорадочно изобретают какую-то новую ерунду: в этом году изобрели премерзкого комика Криса Рока в качестве ведущего и несколько месяцев накачивали публику слухами, что тот обязательно будет сквернословить и бросаться на людей.
Но в том то и вся беда, что заранее ясно: никто не будет сквернословить. Заранее ясно, что Мартин Скорсезе, даже если изобретет способ проецировать с экрана в зал чистейший фаворский свет, даже тогда все равно пролетит мимо режиссерского "Оскара". Ясно, что фильмы, вышедшие и сколь угодно громко гремевшие в начале и середине отчетного года, элементарно забудутся ко времени раздела номинаций - так получилось со "Страстями Христовыми" Мэла Гибсона и "Фарренгейтом 9/11" Майкла Мура. Что категория "лучший оригинальный сценарий" придумана для того, чтоб награждать в ней фильмы хорошие, но трудные для понимания большинства киноакадемиков (в этом году это сверх меры захваленное, но отттого ничуть не менее славное "Вечное сияние чистого разума" Кауфмана-Гондри). Что каждый год киноакадемия совершаает не более одной по-настощему возмутительной фундаментальной глупости - в этом году, кстати, обошлись и без нее, наверное, потому что ничего глупей решения русского оскаровского комитета выдвинуть на "Оскар" "Ночной дозор" было в принципе невозможно придумать.
Да, да, киноакадемики лишили нас последнего простого удовольствия - созвониться на следующее утро и всласть поговорить о том, какие они невероятные дураки. Что тут поделаешь. "Американцы дают "Оскаров" кому хотят", - так мудро написала довольно много лет назад газета "КоммерсантЪ". Приятно знать, что мы все, кажется, поднялись наконец на ту ступень духовного развития, где этот занятный факт уже не вызывает ни боли, ни возмущения.
|
