В нью-йоркском Музее Соломона Р. Гуггенхайма уже второй месяц проходит выставочный мегапроект Russia!, на открытии которого побывал Владимир Путин. Русское искусство от школы Дионисия до концептуалистов и Олега Кулика - автором идеи выставки стал Том Кренс, глава Фонда Соломона Р. Гуггенхайма. Американские критики называют проект «сенсацией» - из русского искусства средний западный зритель знает только хрестоматийный авангард, заметно хуже – иконопись. Гигантские тематические выставки, ориентированные на хорошую кассу – фирменный стиль Музея Гуггенхайма, Кренс уже делал большие проекты о Бразилии и Китае, но с Россией у директора Гуггенхайма всегда были особенные отношения.
То, что главным событием сезона станет именно эта выставка, стало ясно еще задолго до дня открытия, а сейчас даже громкая выставка Ван Гога в Музее Метрополитен не может соперничать с ней. Почти три сотни работ из пятнадцати русских музеев и главных западных коллекций, Владимир Путин и Кофи Аннан в качестве почетных гостей на открытии, супермодный дизайнер Жак Гранж, нанятый Гуггенхаймом для обустройства экспозиции. Все это - фирменный стиль музея на Пятой авеню, мгновенно узнаваемый подход Томаса Кренса, в котором от традиционного музейного дела едва ли не меньше, чем от сферы большого американского интертейнмента. Этой осенью знаменитый пандус шедевра Фрэнка Ллойда Райта вместил все протокольно-главное из русского искусства: иконопись и передвижников, Айвазовского и Малевича, соцреалистов и Татлина, Филонова, Серова, Эрика Булатова, Кабакова, Исаака Бродского, Репина, Малявина и т.д. и т.п. В общем, почти всех.
Американские наблюдатели сразу же оценили выставку как сенсацию. О проекте Russia! написали почти все крупные издания Нью-Йорка, и даже журнал The Economist посвятил экспозиции большую статью. Американские критики советуют прибавить к названию экспозиции в Гуггенхайме еще пару восклицательных знаков – мол, лучшего обзора истории одной страны и не придумать. Основная экспозиция русская, но в боковые коридоры вынесены великие имена Запада: в том числе из коллекций русских собирателей-миллионеров Щукина и Морозова. Концептуальная выверенность выставок вообще слабое место Гуггенхайма, но официально европейское искусство в Нью-Йорк привезли, чтобы представить русские вещи в рамках «большого контекста». Впрочем, в частных беседах русские участники выставки признаются, что Пикассо и Рембрандт понадобились для того, чтобы «пристегнуть к проекту Эрмитаж». Главный русский музей, где вообще нет русского искусства.
Впрочем, с «Россией!» не все так просто. Россия – давний идефикс Тома Кренса – говорят, «плохой парень музейного мира» даже ходит в православную церковь, его сына крестил Бродский, а сам мистер Кренс влюблен в историю авангарда. Русские проекты, которые делал Гуггенхайм в девяностые, стали прорывами музейного мира. Началось всё с коллекции Георгия Костаки, в 1992 был проект «Великая утопия», среди организаторов которого значилась Заха Хадид, входящая в десятку лучших архитекторов Запада. В конце девяностых Владимир Путин был среди гостей на проекте Кренса о художницах русского авангарда, еще была выставка о Малевиче, работ которого в западных музеях почти нет. Кренса традиционно не любят в музейном мире, «Россию!» уже сравнили с трехстраничным дайджестом «Войны и мира» и с компьютерной энциклопедией на компакт-диске, где рядом и Леонардо, и Фидий, и Пикассо. Впрочем, Томасу Кренсу всегда было наплевать на критиков. Нынешняя выставка - это «из ряда вон» даже для знатоков стратегии и тактики Гуггенхайма.
Во-первых, это выставка о русском искусстве, но, по своей идеологии она – отчетливо американская. Именно за американцами было последнее слово в выборе работ, русские кураторы имели лишь совещательный голос. Для заглавной работы (в качестве иллюстрации для гигантского постера) американцы выбрали «Незнакомку» Крамского. Параллели и Символизм тут избитый, американцев, правда, не предупредили, что Крамской писал кокотку, но скандала удалось избежать, в такие глубины арт-критика не полезла. Журналисты из The New York Times уже сравнили Репина с Микеланджело, Митурича с Уорхолом, а Малевича с минималистами, и из таких параллелей ясно, что наше искусство даже для интеллигентной американской публики это почти откровение. «Их искусствоведы и историки искусства даже думают не так, как наши. Многие считают, что американцы передернули историю русского искусства, но правда в том, что они ее почти и не знают», - сказал в интервью ГлобалРусу один из российских участников выставки, занимавшийся новейшей частью экспозиции. Американская сторона, впрочем, тоже имеет поводы для недовольства. Ведущий куратор Гуггенхайма Роберт Розенблюм сказал журналистам, что работа с русскими кураторами была до крайности затруднительна. Заместители директоров крупнейших российских музеев почти не владеют английским языком.
В причудливой улитке Гуггенхайма вещи, которые нам привычнее видеть в интерьерах традиционных русских, глядятся почти по-хулигански. «Здесь даже «Девятый вал» как проуны Лисицкого!», - отметил один из критиков. Французский дизайнер Жак Гранж, приглашенный Кренсом специально под проект Russia!, развесил основную часть выставки на стенах мягкого салатного цвета. Отсылка традиционная – цвет стен Эрмитажа. На деле в сочетании с живописью получился почти едва ли не поп-арт.
В третьих, эта выставка скандальная. Попасть в Гуггенхайм – значит попасть в историю, и в этом случае люди обычно забывают о нареканиях по концепции. В России согласования названий работ, имен художников и кураторов велись на высочайшем культурно-номенклатурном уровне, с многочасовыми телефонными переговорами, интригами и скандалами. Недовольные есть всегда. Крайне резким комментарием в адрес Гуггенхайма и русских кураторов разразился Михаил Шемякин, чьи работы на Пятую авеню не попали. Известный на родине, но совершенно неактуальный на Западе, г-н Шемякин сказал, что эту выставку делали недоучки и ставленники американской художественной мафии. Другой любимец некоторых россиян – Зураб Церетели в Гуггенхайм тоже взят не был. Впрочем, Церетели не обиделся. Телеканалы обильно показывали мэтра, гуляющего по спиральному пандусу Гуггенхайма в компании с директором Кренсом и Владимиром Путиным.
В-четвертых, эта выставка политическая. Дело не только в присутствии Аннана и Путина на открытии. Автором идеи проекта помимо Кренса стал тогдашний министр Швыдкой - встретившись на постоянной площадке Гуггенхайма в Венеции, Швыдкой и Кренс пришли к выводу, что «американский зритель почти не знает русского искусства, кроме авангарда и немножко иконы». Выставка дорогая – бюджет в основном обеспечили спонсоры, русские, а также американцы – магнаты из транснационального алюминиевого монстра Alcoa. К слову, открытие выставки проходило при беспрецедентных мерах безопасности, музей буквально взяли в кольцо охраны, а секьюрити обыскивали вручную даже олигарха Потанина, давшего на проект почти два миллиона.
Наконец, эта выставка знаковая. Для Кренса-директора в Гуггенхайме последняя, почти «лебединая песня». Месяц назад стало известно, что Кренс из музея уходит. Он сохранит за собой руководство глобальным брендом империи Гуггенхайм, но нью-йоркским музеем отныне будет руководит его коллега Лиза Деннисон, профессиональный искусствовед и куратор, от которой ждут более традиционных подходов в организации выставок. В профессиональной, десятилетиями выстроенной табели о рангах американских музейщиков Гуггенхайм – не первый и не второй. Однако с точки зрения деловой активности, засвеченности в СМИ и фирменного агрессивного маркетинга этот частный музей точно лидер. Яркая стратегия Кренса известна, от его проектов ждут аншлагов у касс и хороших сборов. И первый месяц показал, что в этом плане проект Russia! не сделает исключения. Ну а для России – эта выставка несомненный и редкий успех.
|
