«Вечером после программы «Время» выключайте телевизор, все равно больше ничего приличного в нем не увидите, и читайте перед сном. Сначала что-нибудь полегче, потом потяжелее. Обязательно надо читать. Хотя бы час перед сном». Такой совет дал собравшимся председатель Российского книжного союза Сергей Степашин на выездном заседании правления этой организации, объединяющей крупнейших издателей и оптовых книготорговцев, в новосибирском Академгородке. Реплика более чем краткая, но сколько злободневных смыслов в ней упаковано. Например, Сергей Вадимович одной афористически отточенной вводной фразой озвучил негласный стратегический принцип федеральных телевещателей, которые программируют приличные передачи и фильмы на светлое время суток, а неприличные - на темное. Пробежимся по сетке: в прайм-тайм наш взор призваны радовать высоконравственные «Аншлаги», «Кривые зеркала», «Адъютанты любви» и Андреи Малаховы, а ближе к утру начинается сплошной разврат: закоренелый извращенец Дибров, бесстыжие вакханки Толстая и Смирнова, Гордон-потрошитель, классика мирового некоммерческого кинематографа и иные, простите за ненормативное выражение, артефакты. Не имея покамест полномочий совсем оградить аудиторию от подобной мерзости, ТВ-менеджеры по крайней мере пекутся о том, чтоб ее тлетворное воздействие затрагивало как можно меньшую и притом худшую часть зрителей: деклассированных социопатов, которым с утра не надо вставать на службу, ибо их давным-давно отовсюду поперли. Они уже в любом случае отрезанный ломоть.
Сфера непосредственной компетенции Степашина, однако ж, - индустрия не эфирная, а литературная. Отрадно наблюдать, с каким глубоким пониманием вопроса, с какой системной, истинно государственнической ответственностью бессменный глава РКС формулирует задачи подведомственной отрасли. Казалось бы, по должности ему полагается радеть о благе производителей и дистрибьюторов: чем больше консумент потребит, тем выгоднее продуценту. И потому никто не бросил бы в Степашина камень, если б он воскликнул: «Читайте круглые сутки!» Вместо этого мы слышим мягко-заботливое: «Хотя бы час...» На столь нежную, трепетную интонацию способен лишь человек, лично надегустировавшийся отечественной книгомассы и пришедший к выводу, что передозировка тут убийственна, этак, пожалуй, вообще без покупателей останешься.
С другой стороны, минувшим летом на IV съезде РКС в Санкт-Петербурге были оглашены статистические данные, убийственные уже для фабрикантов бумажного чтива: продажи и тиражи катастрофически падают; 52 процента российских граждан не покупают книг, 80 процентов не пользуются услугами библиотек, 37 процентов не читают никогда и ничего - ни в переплете, ни в обложке. Индустрия на грани коллапса.
Тогда, в июле, Степашин заявил, что РКС «берет на себя ответственность за развитие отрасли». И, похоже, четыре месяца напряженно размышлял, чем эту ответственность обеспечить. Найденный им выход прост, как все гениальное: вместо того чтоб долго и муторно оптимизировать книгоиздательское дело путем мучительной реструктуризации, единым махом перепозиционировать ее в целом. Из одного сегмента рынка в другой. Из зыбкой, комплиментарной сферы entertainment - прямиком в ядрышко насущной потребительской корзины. Из культуры - в фармакопею.
Издерганное, до селезенок застрессованное общество легко обойдется без духовной пищи, но без лекарственных средств ему хана. Поэтому речевые обороты, использованные Степашиным в Новосибирске, заимствованы не из «Литературной газеты», а из врачебной практики. Обязательно надо, батенька. Горько, противно, а надо; откройте-ка ротик, ам! Эта смесь сочувствия и жесткости безошибочно знакома каждому, кто попадался на зуб терапевту районной поликлиники. Принципиально важно, что Степашин рекомендует читать не утром по дороге на работу и не днем в выходные, а именно перед сном. Легитимизируя тем самым факт, давно и непреложно известный всякому социально позитивному гражданину: словесность - никакая не интеллектуальная роскошь, наоборот: типичный седатив. Только рядовые граждане говорить такое прилюдно стесняются, и зря; сильны еще в нас атавизмы высоколобых эпох.
Имей наконец мужество признать: словесность - суперснотворное, общедоступное и безвредное, куда эффективней водки. Заплати за книгу и почивай спокойно. Увлечься ею, зачитаться за полночь - невозможно, гарантия. Не двадцатый, чай, век на дворе. Одолеешь за час страничек пятнадцать-двадцать - вот и умничка, вот и достаточно. Это для авторов их опусы - выжимки бессонниц, а для тебя - чистейшая валерьянка. Бром. Завтра встанешь, подзаправишься яичницей и управляй себе любыми механизмами, не боясь тошноты, головокружения и двоенья в глазах, побочных эффектов тут ноль. Запомни, однако, на будущее: начинать лучше с легкого, а затем, по мере привыкания, переходить на что-нибудь потяжелей.
Толкуя о легком и тяжелом, Степашин подразумевает, конечно, не серьезные и массовые жанры беллетристики, а физическую книжкину массу нетто. Он ведь не только о выживании нации беспокоится, но и о процветании отрасли. Тяжелая книга дороже стоит. Сколько вешать в граммах? Подумай как следует, на собственной психике не экономят. Отоварился? Ну, пусть матрас тебе будет пухом. Cradle will rock. Баю-бай.
|
