Зачем только бык похитил Европу и увез эту фригийскую принцессу на остров Крит? От нее и от ее деток одни неприятности миру. С географической точки зрения, Европа сплошное недоразумение. Все континенты как континенты, друг от друга четко отделенные морями, проливами и перешейками, а у Европы, явно искусственно, придумана какая-то несуществующая граница, проходящая то по горам, то по впадинам. Сама-то Европа вообще не больше полуострова, но с помощью этой фикции присоединила к себе часть другого континента, в несколько раз ее саму превосходящую. Сама, при этом, ее Европой считает только на карте, и до недавнего времени называла Московией-Татарией, в свой состав не включая. Честно говоря, не включает и по сей день, используя унылые восточные равнины только для придания себе некоторого веса. Типа, вот, смотрите, я тоже – часть света. Да какая же ты часть света, вошь ты, и больше никто.
У Европы ничего нет. Ни золота, ни пряностей, ни нефти, ни урана, ни даже помидор. Все завезено из чужих краев, все так или иначе украдено. Видно, воровство потомки Европы всосали с молоком матери. Матушка была похищена, и, положим, она была в том не виновата, может, на нищем Крите плакала и ломала руки, вспоминая цветущие фригийские луга, но папаша – пройдоха из пройдох. Вор, развратник и извращенец, злобный деспот, кастрировавший своего отца от радости, что не достался ему на ужин. При этом все утверждают, даже те же европейцы, что с приходом его к власти век Сатурна, Золотой век, закончился, и началась отвратительная свистопляска земной истории.
Европейцы ничего не придумали. Ни письменности, ни бумаги, ни арифметики, ни христианства, ни пороха, ни атомной бомбы. Все подглядели и собезьянничали. При этом, конечно, никому спасибо не сказали, не в их это натуре, а только все стремились доказать: мы, мы самые умные, самые лучшие, самые культурные. Началось все с Троянской войны, когда банда нищих с мировых задворков собралась, чтобы под предлогом возвращения какой-то их там красавицы загадить, разграбить и разрушить богатую и добродетельную Малую Азию. Какая у них там могла быть красавица, в их Спарте, просто ума не приложить. Немытая и нечесаная тяжелоатлетка, что ли? Но, тем не менее, свои драки забыли и всем скопом, как шакалы, навалились на одну Трою, десять лет им бившую морду. Победили только с помощью недостойной хитрости самого западного, кстати, члена их команды. Происходившего с совсем уж убогой Итаки, края мира, греческой Британии, другой родины всевозможных проходимцев. Он-то потом, во время своих скитаний, на эту Европу нагляделся, увидел, что там кроме Сциллы и Харибды и людей-то не было.
Дальше – хуже. Рим, бандитский притон, куда ни одна приличная женщина ногой не ступала, разросся, как паразит, и вот он уже диктует свою волю миру, придумал слово «империя» и сосет, сосет соки других цивилизаций. Хваленое имперское величие, расизм и фашизм, и ничего больше. Во всем мире только римляне и еще, может, и греки, все же остальные варвары, темные и некультурные, годные лишь на то, чтобы их использовали различными способами. Хороший посыл для диалога. А посмотришь на их императоров, этих богоизбранных, это же сплошной паноптикум, больные и жалкие уроды, спорящие, кто из них страшней. Сами римляне Европу-то держали просто за беднейшую провинцию, да она и была нищенкой с непомерно раздутыми амбициями.
Римляне так зажрались, что от неповоротливости и лени даже свой новый порядок поддержать не могли, дав дорогу новым европейцам. Эти, как всегда, оказались хуже старых и пресловутую римскую цивилизацию, собранную с мира по нитке, раскатали по кочкам. Отдохнули, и давай по новой, не хотим мы быть варварскими королями, а хотим мы быть тоже императорами, тоже чтобы у нас и культура, и величие, и все там такое, как у людей. Своего, европейского, мало чего было, только то, что от краденого римлянами оставалось, да это все самими же и попорченное, поэтому поперли на Восток, дайте, мол, нам наш Гроб Господень. Давно ль он, Гроб Господень, им, этим поклонникам одноглазого Одина и хромого Тора, нужен стал? По пути покоцали своих же христиан, потому что ортодоксы, Византию ослабили и напустили в исконно христианские земли вместо приличных арабов диких сельджуков, чтобы впоследствии отдать им внушительную часть своей Европы. Не нужна она нам, восточная и ортодоксальная.
С крестовыми походами у Европы вышло плохо, но пограбили славно, хотя и мало. Все им, европейцам, тесно было. Еще бы, в такой неудобной зоне! Турки никуда не пускали, славяне тоже не пустили дальше побережья, и ничего не оставалось, как прогресс двигать. Поэтому, от жадности, появились географические открытия, великая страница мировой истории. Славным результатом стало уничтожение огромного количества народов и цивилизаций, заселение большей части мира потомками головорезов и депортированных проституток с авантюристкой Манон Леско во главе и появление оспов и латиносов. Одни стали карикатурой на европейский Север, протестантский и буржуазный, другие карикатурой на Средиземноморье, католическое и аристократическое. Развив до гротеска все неприятные черты своих предков, они свой вывезенный вместе с судимостями и бешенной энергией европеизм провозгласили главной мировой ценностью, и давай его утверждать где ни попадя, то Панамской аферой, то Холокостом. Стоит ли говорить, что у мира счетов к Европе полно, и отношение к ней других цивилизаций более чем сложное.
У России с Европой вообще отношения особые. Хорошо было, когда за дремучими лесами, снегами и льдами, мы честно мыли руки после общения с нехристями, как нам то предписано было, и всех их скопом называли немцами, так как по-русски они ни бельмеса. Так нет же, вколотил Петр Первый нам в глотку кулаком «всемирную отзывчивость русской души» так, что мы, с нашей азиатской рожей, теперь «знаем все» там это, парижских улиц ад, венецианские прохлады, лимонных рощ далекий аромат и Кельна дымные громады.
А кто знает, и что он знает, и зачем? Что итальянский кафель лучший в мире, что в Вишневом саду, почему-то переведенном на итальянский, распродажа неликвидного барахла, устриц надо запивать белым, а ростбиф красным, что испанский хамон лучше, чем прошутто, и во всем надо быть денди, а кто не денди, тот говно. И вот пялится и пялится хорошая русская девушка, Бедная Лиза или Елизавета Смердящая, в глянцевые страницы с какой-то очередной бессмысленной телкой на обложке и с уже ставшей родной надписью «Гламур».
Все эти мысли лезут в голову на выставке Валентина Серова в Русском музее. Серов и изобразил лучшую Европу, во всяком случае, в русской живописи, посадив ее на широкую спину огромного быка, гордость ВДНХа. Европа предстает в виде фригидной модерновой стиптизерши, вроде Иды Рубинштейн, оторванной от шеста и еще не успевшей раздеться, соблазнительной и довольно пустоватой. Серов – лучший русский художник за три века существования русской светской живописи. Он, тем не менее, особенной популярностью не пользуется, занимая в современной системе ценностей довольно маргинальное положение. Никаких крупных антикварных продаж и рекордов у него, как у Айвазовского, Кустодиева или даже у Серебряковой, не было. Коллекционеры за ним так, как за Репиным, Петровым-Водкиным или «Миром искусства» не гоняются. Для интеллектуальной критики Серов не Малевич и даже не Бреннер, никакого лейбла из себя не представляет. Ну, европеец, и что с того, уровня Цорна. Цорн же по сравнению с Серовым, это просто икейский ширпотреб в сравнении с интерьером русской усадьбы. Особенно потрясает рисунок «Петр на работах», лучшее рассуждение на тему России и Европы. На мчащейся телеге Петр, чей лик ужасен, движенья быстры, он прекрасен, хищно изогнувшись, грозит кулаком зрителю, которым можем быть мы с вами, а может быть и надменный швед. С боку, под дождем, нищие мужики, мнущие армяки, избенка с флагштоком, с Андреевским флагом, видимо, и погост с покосившимися крестами. Дорога раздваивается, Петр оставляет мужиков с боку, и вся сцена набросана с энергией экспрессионизма, только намного более умной. Правда, зачем бык утащил Европу? Наверное, для того, чтобы на свет появился рисунок Серова.
|
