От Пасхи до Победы, от Москвы до самых до окраин – вот организационная и творческая концепция проекта, ворвавшегося в нашу жизнь всего-то пять лет назад, но быстро утвердившего себя в ней главным музыкальным торжеством сезона. Сколько в Москве проходит музыкальных фестивалей – страшно представить. Наверное, если их сложить, общая продолжительность перекроет и сезон, и даже количество дней в году. Но Пасхальный – не чета другим – малым и большим, монографическим и жанровым, календарным и именным. Пасхальный – это фестиваль победы мировой воли над ограниченными человеческими возможностями.
В роли мировой воли выступает Валерий Гергиев, известный также под именем Мариинский театр или Симфонический оркестр Мариинского театра. Эти взаимозаменяемые брэнды, как три головы мифологического Змея Горыныча, растущие из одного туловища, олицетворяют могущество державы в разделе «классическая музыка». Мариинский театр (МТ) и Валерий Гергиев (ВГ) – это 1) неслыханная производительность труда (оперное и симфоническое наследие осваивается не штучно, а оптом); 2) страсть к глобальным проектам (все оперы, балеты и симфонии Шостаковича, вся тетралогия «Кольцо нибелунга» Вагнера); 2) географическая экспансия (одна программа транслируется в разные города и страны); 3) высокая интенсивность проката (расстояние между показами равняется нескольким часам самолетного перелета).
Один из сюжетов Пасхального фестиваля – симультанное выступление ВГ на статусных площадках мира: в один день – концерт в венском Музикферайн с Венским филармоническим оркестром (утро, 11 часов) и открытие в Большом зале консерватории Пятого московского пасхального фестиваля (вечер, 21 час). Или: сегодня – Киев, завтра – Москва; в таком режиме проходит серия славянской инагурации одной из суперзвезд мирового оперного Олимпа, валлийского бас-баритона Брина Терфеля. Поскольку все очень заняты, и репетиции не предусмотрены графиком, Киев становится местом, где Терфель, Гергиев и Мариинский оркестр встречаются и стараются понравиться друг другу, а Москва – местом, где новый альянс переживает пик. Несмотря на то, что поиски общего языка только начаты и большая часть публики в курсе обстоятельств (прибытие дирижера прямо к концерту – обсуждаемый сюжет в СМИ), триумф обеспечен другими компонентами: в первую очередь – Терфелем, обладающим уникальным природным даром извлекать звуки, и редким в московском пейзаже Рихардом Вагнером, отличного от прочих музыкальных гениев умением заражать многих собственным безумием. Сопутствующие слагаемые – изнемогающий от нечеловеческого напряжения Валерий Гергиев, который умеет поймать кураж в любой части вечера и понести всех через шторма к высям, и уставший давно и надолго Мариинский оркестр, научившийся достигать экстаз при любых обстоятельствах в автономном от них режиме. Итог дебютного московского вечера Терфеля (10 минут оваций) невозможен в мировом пространстве, где успеху предшествует совместная работа, а публика ценит не столько вдохновение, сколько качество. В российском пространстве качество – пункт абстрактно уважаемый, но далеко не самый первый даже для искушенной столичной публики. Главный московский сюжет – встреча двух темпераментов, эффектно оттеняемая лавиной вагнеровского месседжа. Измученный ВГ на поклонах выглядит волшебником, подарившим Москве чудо. Так создаются новые брэнды Пасхального фестиваля. Терфеля в Москве не знали, теперь же он -- в кругу друзей-звезд, которые в следующий раз обеспечат аншлаг.
Еще одно открытие – молодой польский пианист Рафал Блехач. Само собой, что лауреатство на международных конкурсах – не аргумент для того, чтобы зал консерватории был заполнен до отказа. Публика приходит не на неизвестного Блехача, а на его альянс с оркестром МТ и лично ВГ, рискнувших исполнить Фортепианный концерт № 1 Шопена. И что же? Пианист еще не вступил, но с первых звуков ясно: никакого альянса не будет. Дело не в Блехаче – его игра почти божественна, полностью отвечая современному образу шопеновского пианизма – бестелесно-сильфидного, где настойчивое выражение эмоций невозможно. Блехач – воплощенная утонченность. Зато оркестр Мариинского театра – воплощенная бесчувственность. Словно желая стереть с лица земли эту прекрасную хрупкость, оркестр движется на пианиста бульдозером, выдавая привычку коллектива, воспитанного на чувственных операх и могучих романтических полотнах, где требуется всего по максимуму – от огромного состава оркестра и наотмашь стонущих струнных до динамики, колеблющейся между форте и фортиссимо. Те же свойства проявились и во Второй симфонии Шумана, подтвердившей очевидное: есть такие авторы, к которым оркестру Мариинки лучше не подступаться. Шопен и Шуман в их числе. Но результат вечера говорит о том, что оркестр МТ не зря утверждает себя как универсальный симфонический монстр. Блехач чудесно сыграл бисы (Шопен) и запал в душу новым кумиром Пасхальных торжеств. А ВГ и оркестр МТ запомнились как условие успеха.
Вот уже третий год Московский пасхальный фестиваль имеет региональную программу. Означает это следующее. В антрактах между московскими концертами (симфоническая программа) оркестр МТ и ВГ перемещаются по России, чтобы представить в разных городах нечто монументальное (исполнение опер Верди «Набукко» и «Фальстаф»). Идея движения так грандиозна, что уничтожает само понятие фестиваля как праздника, основанного на единстве места и публики. Охватить всю программу МПФ теперь не под силу ни одному человеческому воображению. Возможно, даже воображению худрука фестиваля ВГ. Что такое МПФ, в котором пять самостоятельных программ (симфоническая, региональная, духовная, звонильная и благотворительная) и тьма исполнителей, можно представить разве что по буклету. Он – бесспорное доказательство того, что огромное количество мероприятий по всей России между Пасхой и Днем Победы затевались как единый проект, цель которого проста и прекрасна: послушать музыку в светлые дни. Есть такая славная традиция в мире, а в позапрошлом веке была и в России, когда на Пасху в Петербурге исполняли, к примеру «Кольцо нибелунга» Вагнера. Сегодня, когда уставший от перелета Симфонический оркестр МТ в очередной раз играет «Жар-птицу» Стравинского, важны уже не музыка и не качество исполнения, а сами брэнды, появившиеся в Москве и других городах России в дни главного православного праздника. Духовное событие превратилось в светское, музыка – в культуру. А МТ и ВГ из исполнителей – в подвижников глобализации.
|
