Гиганты звукозаписи, кажется, придумали, как использовать привычку нынешних пользователей меняться музыкой в сети. Через четыре года после суда над Napster звукозаписывающая индустрия меняет стратегию: теперь в обиход вводятся новые пиринговые (P2P) сети, позволяющие обмениваться музыкой, но строиться они будут при помощи мейджор-лейблов и по их правилам.
Пока придумано две технологии. Первая, под названием Peer Impact, откроется в начале следующего месяца. В ней пользователь может отыскать нужную запись по каталогу, насчитывающему пол-миллиона треков, а кроме того, сервисом будут индексироваться треки со всех крупнейших лейблов. Тот, кто скачивает песню первым, платит полную сумму, следующий скачивает его уже с компьютера первого – тоже за деньги, но чуть меньшие. То есть это что-то вроде музыкальной пирамиды для тех, кто привык пользоваться программами типа Emule, Soulseek или Kazaa.
А нынешняя компания основателя Napster Шона Фаннинга, Snocap Inc, запускает сервис Mashboxx: в его обращении будут находиться те треки, которые по разным причинам не представляют интереса для рекорд-лейблов: промо-версии, концертные записи, всякая инди-музыка и старые альбомы, права на которые больше не охраняются законом об авторских правах. Те треки, которые защищены законодательством, обещают отслеживать, а о нарушителях сообщать в представительство мейджор-лейбла. Меняться собственными треками не разрешено и в Peer Impact.
Сами по себе идеи здравые, хотя как будет работать Peer Impact, пока не очень понятно: выходит, что в проигрыше останутся самые любопытные, которые стремятся первыми скачать новую песню. Вообще-то, во всех крупных музыкальных магазинах принят обратный порядок: первые несколько недель продаж диски стоят дешевле, а потом резко дорожают. С Mashboxx все яснее: в распоряжении любого рекорд-лейбла действительно находится куча музыки, которую он и не думает выпускать. Эти треки, которые все равно официально купить нельзя, как раз и распространяются во множестве в p2p сетях, и если удастся создать легальный ресурс, в котором они все будут собраны, рекорд-компаниям, равно как и их артистам, это пойдет только на пользу. Его можно использовать и для бесплатных рекламных кампаний, и для тестировании на живой аудитории новых музыкантов – в общем, вариантов масса. И если пользователи приучатся искать бутлеги, редкие треки и прочую коллекционную продукцию именно на Mashboxx, всем это будет только на руку.
Главное же – эти попытки обозначают одну важную вещь: мейджоры перестали смотреть на пиринговые сети как на своего главного врага и стали думать, как бы приспособить их к делу. По сути, p2p – это просто очередная технология, не менее важная, чем изобретение винила в 50-х или компакт-дисков в 80-х. А на новые технологии звукозаписывающая индустрия всегда реагировала одинаково. Сперва она принимала их в штыки, и даже пыталась всеми возможными способами придушить, а потом училась извлекать из них прибыль. Про это сейчас редко вспоминают, но когда появились виниловые пластинки, компания EMI заявила, что переходить на них нет смысла, и некоторое время пыталась оставаться верной старой, шеллаковой технологии. Когда изобрели компакт-диски, против них активно выступал целый ряд деятелей рекорд-индустрии; в частности, влиятельный Джерри Мосс (A&M) заявлял, что давать людям в руки инструмент, с помощью которого можно делать идеальные цифровые копии – это самоубийство. То же самое говорили и про аудиокассеты: лозунг “Hometaping is killing music” («Домашняя перезапись убивает музыку») придуман задолго до возникновения mp3.
И точно так же рекорд-магнаты среагировали и сейчас. Главная охранительная ассоциация IFPI, созданная, чтобы бороться с пиратством на деньги мейджоров, еще совсем недавно оперировала совершенно путинской риторикой: их председатель Джей Берман заявлял, например, что все, кто пользуется пиратской продукцией, напрямую финансируют мировой терроризм. На Napster, первый и самый знаменитый сервис по скачиванию файлов, мейджоры накинулись с невероятной энергией и моментально его засудили, хотя его создатель, Шон Фаннинг, был как раз готов идти на сотрудничество и любые возможные уступки и даже собирался выплачивать концернам по 200 миллионов долларов в год. Более того, когда Bertelsmann решил купить Napster и сделать из него легальный сервис, остальные мейджоры немедленно подали в суд и на Bertelsmann тоже. В результате Napster обанкротился, а его место заняли сервисы вроде Kazaa и Emule, в которых договариваться просто не с кем. В общем, у мейджоров был реальный шанс перехватить инициативу, они ею не воспользовались, и в результате миллионы пользователей успели привыкнуть к тому, что музыку можно бесплатно скачивать из сети.
Сейчас бороться с этой гигантской армией значительно трудней. Выросло целое поколение подростков, которым вообще гораздо проще что-нибудь скачать, чем пойти в магазин: как справедливо замечает Луи Барфа, автор недавнего бестселлера об истории рекорд-индустрии, если даже их насильно привести в какой-нибудь мегастор типа Virgin и дать денег, они там просто потеряются. Эту аудиторию надо приманивать заново, а до сих пор мейджоры, через IFPI и RIAA, в основном тащили их в суд (за последний год осуждено две с половиной тысячи пользователей, а среди первых попавших под раздачу была 12-летняя девочка и 71-летний дедушка). Но у Напстера насчитывалось 58 миллионов пользователей, а у нынешних пиринговых сетей – и того больше. Всех засудить невозможно.
А ведь совершенно очевидно, что изобретение новых технологий всегда приносило индустрии звукозаписи неплохие прибыли: это верно и в отношении винила, и втройне верно – в отношении CD. Все 90-е рекорд-компании по второму разу продавали свои каталоги, и нынешний спад продаж – это, как считают многие эксперты, возвращение к более-менее нормальной ситуации после безусловного безумия 90-х. Вопреки распространенному мнению, люди сейчас слушают (и покупают) на порядок больше музыки, чем раньше. Для сравнения: в 1955-м году в Великобритании было выпущено 59.9 миллионов пластинок, в 1957-м - 78.3 миллиона (как раз появился рок-н-ролл), а в 2001-м - 225.9 миллионов альбомов, на CD, виниле, кассетах и мини-дисках. Теперь к этим форматам прибавился mp3, а успех онлайнового магазина Itunes показал, что торговать оцифрованной музыкой можно вполне успешно: за последний год они продали 330 миллионов треков. Да, бесплатно скачивают на порядок больше (по самым скромным подсчетам, объем нелегальных закачек крутится вокруг цифры пять миллиардов в год), но эти пользователи все равно вовлекаются в сферу интересов шоу-бизнеса: они больше слушают, чем среднестатический потребитель, и, кстати, много тратят на CD. Теперь мейджоры, наконец, догадались, что с ними надо как-то работать, и это – довольно приятная новость.
|
