Американский профессор-юрист сочинил и издал комиксы на тему копирайта. Сюжет бесхитростен даже для этого жанра – героиня по имени Акико днем снимает кино, а ночью сражается с циклопическим Rights Monster. В популярной форме и доступным языком излагаются основополагающие принципы авторского права. Комиксы – несмешные. В произведении юриста иронии ровно столько, сколько может позволить себе крючкотвор, вокабуляр которого состоит не только из слов «да, ваша честь», «нет, ваша честь», «возражаю» и «защита давит на свидетеля», но еще из внушительного количества терминов. Профессор смешал шутку и закон, постулат и издевательство, святыню и поругание. И – ошибся. Пропаганда способна соперничать только с контрпропагандой, но перед сатирой бессильна. Вооруженная сатирическим инструментарием, она выглядит смешно и неловко, как оперная Виолетта в кино: три подбородка, без которых сопрано не сопрано, еще возможны на сцене, но совершенно непредставимы в экранизации, потому что нарушают законы жанра.
В советские времена существовал киножурнал «Фитиль», который рухнул вместе со всей официальной идеологией в 1991-м. Вслед за ним последовало печатное издание «Крокодил» с вечными Кукрыниксами, которые всю свою долгую жизнь вельможно клеймили «отдельные недостатки». Но сожалений нет не только у либералов. Вряд ли над игрой михалковского ума смеялся даже партхозактив нашей страны. Настоящие казарменные анекдоты больше походили на юмор. Сатирический донос и сатирическая пропаганда – оксюморон. Ведь попытка разговаривать на одном языке с теми, против кого борешься, не удавалась даже добрым лубянским следователям. И сегодняшний «Фитиль», из киножурнала превратившийся в синекуру Игоря Угольникова, выглядит не менее маразматически, чем его и поныне здравствующий вдохновитель и художественный руководитель. В постмодернистской стране, каковой является путинская Россия, так устроена вся поэтика власти, но смех вызывает Борис Грызлов, указывающий труженикам села, когда начинать сев, а вовсе не официальная сатира, воровато заимствующая у либертарианцев принципы обращения с когнитивным бессознательным сознательных граждан.
Это я к тому, что было бы крайне забавно, если бы программа «Фитиль» или какие-нибудь русские комиксы стали вдруг бороться с пиратскими дисками и контрафактными видеокассетами. Громоподобно смеялась бы Горбушка, а с нею и вся огромная стопятидесятимиллионная страна. Диски и кассеты – ведь не наркотики, а борьба за копирайт – не ведомство генерала Черкесова, тут масштабы поболе будут. Государство, где лицензионные копии программного обеспечения Windows можно пересчитать по пальцам, где в руках потребителей взрываются купленные на рынке мобильные телефоны, а звезды мирового кино глядят с обложек dvd из-под размытых плохой принтерной печатью ресниц, могло бы озаботиться борьбой с копирайтом лишь в последнем напряжении политического лицемерия. Нормальность воровства объясняется его тотальностью, и наоборот. Поэтому попытки противодействовать воровству случаются у нас в отечестве редко, но в высшей степени представительно: не так давно ОРТ едва ли не выпуски новостей начинало с того, что поймана очередная банда пиратов, распространявших контрафактные копии. Медийная активность объяснялась просто: речь шла о копиях «Дозоров» - продукции, созданной с участием самого ОРТ. Шла не борьба за идеалы, и устои цивилизованного рынка – телезрители присутствовали при споре хозяйствующих субъектов и информационном обеспечении этого спора.
Впрочем, все это скучновато писать, повторяя с умным видом усталые трюизмы. Комиксы, в конце концов, не у нас в стране придуманы, не нашим профессором-юристом сочинены, а американским. А у них там Universal Pictures почему-то не организует рейды и маски-шоу и CNN не демонстрирует кадры поимки пиратов. Хотя Universal страдает от пиратов не меньше, а то и больше, чем ОРТ. Там предпочитают действовать гомеопатическими методами. Рисовать комиксы.
Но ведь пираты будут смеяться над беспомощностью приема, как зрители смеются над Виолеттой с тремя подбородками. Впрочем, это возражение справедливо лишь по части верного выбора аудитории. Аудиторией комиксов являются не пираты, а потребители той самой продукции, которую пираты незаконно копируют. Послушный американский обыватель из пластикового дома с двумя гаражами. Который, в отличие от русского обывателя, связанного с пиратом круговой порукой, все же уважает закон. И для которого полисмен – не злой грабитель, которого следует обмануть, а друг, товарищ и брат. В России же этих двух разных аудиторий попросту нет, аудитория – одна. Нет никаких абстракций в виде нарушаемого закона, есть конкретные ситуации, так или иначе разрешаемые здесь и сейчас, и стражи закона находятся по ту же сторону от законодательства, что и нарушители, вплоть до членов Политбюро, чьи корпоративные интересы вроде бы обслуживали Кукрыниксы, Михалков, «Крокодил» и «Фитиль». Поэтому проблемы этой в России на самом деле не существует. Зато американский «Фитиль», вызывающий у нас, постсоветских людей, кривую усмешку своей рисованной наивностью, в отличие от русского, не лишен смысла. Равно как и американский «Сельский час», посвященный труду американских механизаторов. И даже, быть может, американский Борис Грызлов.
|
